Черный выход - Страница 49

С тех пор Восток больше никого из них пальцем не трогал. Однако Игорь чувствовал, что это вопрос времени, – своим поведением отчим все чаще провоцировал на ругань и скандалы. Оттого-то парень и не мог съехать, не мог оставить мать один на один с этим человеком.

Поэтому, как только смог, начал откладывать деньги на новый дом, который будет подальше от Востока, от Искитима, от Зоны. И все, что он смог скопить за неполные восемь лет, сейчас лежало у него на коленях в душной жестяной коробочке.

Игорь поддел ногтем крышку и снял ее. Посмотрел на аккуратно сложенные купюры.

Он почти накопил нужную сумму на небольшую квартирку в Новосибирске, куда планировал переехать с матерью. Еще бы каких-нибудь полгода-год… Или же эти деньги можно потратить на оплату ее лечения в Институте.

Либо же следовало взять большую часть накоплений и отнести как откуп для Херсонца. И тогда снова все сначала.

Игорь поднял глаза и посмотрел за окно, где холодное небо пересекали далекие трубы котельной.

О себе Фомин беспокоился меньше, чем о Гоше. Если он не принесет деньги, с Чесноковым расправятся самым ужасным способом. А такое количество денег взять больше негде, кроме как из собственных неприкосновенных запасов. Да и что тут еще можно придумать?

В голову пришла история, когда отчим уладил проблему с самим Хазаром. Но Игорь в зародыше задавил тоненький и подленький голосок, предлагающий обратиться к Востоку. Это что ж получается, с одной стороны, считать отчима мерзавцем, а с другой – при случае бежать к нему за помощью? Нет, так не пойдет. Так нормальные мужики не поступают. Тем более что в создавшейся проблеме Игорь отчасти виноват сам. Потому – лучше самому. Пусть хреновенько, но самому.

Подумалось о маме. Что ж, он все равно сделает для нее все возможное. Не сегодня, так завтра. А Гоша ждать не может.

Игорь твердой рукой раскрыл пакет, отсчитал нужную сумму и положил оставшуюся сильно похудевшую стопку купюр обратно. Засунул коробку на место, в тайник.

Что ж, теперь к Херсонцу.

* * *

– Быстро ты, – одобрительно сказал Тоша Херсонец, пересчитывая принесенные Игорем деньги. – Сберкассу, что ли, обчистил?

Они сидели в машине, припаркованной перед домом бандита. В дорогой немецкой иномарке было просторно и тепло, гораздо лучше, чем под разъяренной собакой, но наслаждаться комфортом Фомину мешал сидящий за спиной мордоворот.

– Ты где так быстро бабло собрал, м? – повторил Тоша, облокачиваясь на руль, и Игорь понял, что вопрос вовсе не праздный.

– Деньги мои, – ответил он. – Чистые.

– Опа, Костян, а фраер-то запасливый, – Херсонец подмигнул своему товарищу, сидевшему на заднем сиденье.

Деньги исчезли во внутреннем кармане куртки Тоши, и тот панибратски похлопал Фомина по плечу:

– Молодец, пассажир, справился. Только, видишь какое дело, эта сумма только за одного из вас. За второго еще столько же надо.

Игорь шумно вздохнул. Вот как знал, что этим все обернется!

– Ты сказал, что нужно пять кусков…

– За каждого, – поднял палец вверх Херсонец. – Сечешь? За каждого, а не за обоих. Ты, вообще, спасибо скажи, что мы тебя под лед не пустили.

Фомин заиграл желваками, отрезал:

– Денег больше нет.

Тоша откинулся на спинку сиденья и, разглядывая собственные сбитые кулаки, проговорил:

– Ну на нет и суда нет. Выбирай тогда за кого магарыч – за тебя или за корешка твоего бородатого?

– Гошу отпустите, – мрачно ответил Фомин без раздумий. – Я останусь.

Херсонец прищурился и внимательно посмотрел на Игоря, словно видел того впервые. Потом кивнул своему товарищу.

Бандит опустил стекло и оглушительно свистнул, от чего у Игоря заложило ухо. Гулко залаял алабай, ему вторила какая-то собачонка с другого конца улицы.

– Сейчас твой Гоша выйдет, – прокомментировал Тоша. – Повезло ему с друганом. А ты, смотри-ка, не зассал. Только запомни – как бы благородно ты ни жил, подыхать один хер один будешь. Вся разница в том, сколько людей о тебе после вспомнит. Только вот тебе уже будет насрать.

– А что со мной? – не удержался от вопроса Игорь.

– А с тобой все, – Херсонец издал звук, будто лопнул мыльный пузырь. – На корм.

Скрипнула металлическая дверь сарая, щелкнул магнитный замок, и за ворота выпихнули Чеснокова. Игорь выругался.

Гоша выглядел плохо. Одежда была грязная, со следами от ботинок. На лице запеклась кровь, некогда пушистая борода торчала багровым колтуном. Кисть левой руки была завернута в драный платок, Гоша баюкал ее, прижимая к груди.

– Уж извини, очень сопротивлялся, – пояснил Херсонец. – Ну что скажешь? Он сейчас уйдет, а ты тут останешься? Даю тебе последний шанс передумать. Понравился ты мне.

Игорь смотрел сквозь лобовое стекло на друга. Тот не сразу понял, что произошло, растерянно обернулся на закрывшуюся дверь во двор, осмотрелся. Чуть заметно дернулся, разглядев в темном салоне припаркованной машины Фомина. Увидел сидящего рядом бандита и застыл, набычившись.

– Ты подумай, – голос Тоши стал мягким и вкрадчивым. – Он – мутант, урод. Ни семьи, ни родни, ни будущего. Ему все одно хана. А ты – здоровый парниша с головой. И мама есть, скучать по тебе будет, плакать. Старенькая мама, да? Вот и пускай он остается. А ты уходи. Никто не узнает, я клянусь.

Гоша словно понимал о чем идет разговор. Он переводил взгляд с Игоря на бандита и обратно, хмурился и сжимал челюсти. Ветер трепал волосы на его непокрытой голове, и Фомин запоздало порадовался, что не идет снег – иначе Гоше пришлось бы еще хуже.

– Я остаюсь, – твердо сказал он.